Волшебник и его куклы

Литературный портрет артиста, в какой бы области искусства он ни творил, задача трудно выполнимая.
Можно ли словами воспроизвести музыкальное звучание, льющееся из-под пальцев Святослава Рихтера или Игоря Ойстраха? Может ли даже талантливый рассказ дать полное- представление о пении Шаляпина или Неждановой? В состоянии ли самый достоверный очерк воспроизвести неповторимую игру на сцене В. Н. Давыдова, В. И. Качалова, С. Л. Кузнецова?
В наше время искусству, оставлявшему ранее следы лишь на бумаге — в критических рецензиях н воспоминаниях современников,— весьма повезло. Звуковом кино и магнитофонная запись открыли возможность фиксировать не только мастерство актеров и музыкантов, но и целые спектакли. Неоценимо значение кинофонолетописи искусства для последующих поколений. В этом можно убедиться даже теперь, просматривая далеко несовершенные киносъемки 20-х—30 х годов. Возможность увидеть и услышать мастеров прошлого на экране и в звукозаписи может дать любителям театра и музыки, да и специалистам в области искусства во много раз больше, чем умозрительные описания, вышедшие из-под пера критика, искусствоведа или мемуариста.
А когда речь идет о здравствующем артисте, находящемся в полном расцвете своих творческих сил, то не проще ли постараться самому увидеть его творчество и судить о нем на основе личных впечатлений? Поэтому я заранее прошу не пытаться найти в моем очерке исчерпывающей характеристики артиста, которому посвящены эти строки. Тем более что писать приходится о человеке, сочетающем в себе талант актера, режиссера и писателя с темпераментом общественного деятеля. О человеке, создавшем книги о своем искусстве и фильмы, поставленные по его сценариям и озвученные его собственным голосом. Этот незаурядный артист пришел в искусство в качестве художника, испытал себя на сцене музыкального и драматического театра и нашел свое истинное призвание в области театра кукол.
Сергей Владимирович Образцов, народный артист СССР, человек интересной биографии. Его творчество не укладывается в рамки каких бы то ни было шаблонов.
Сорок лет тому назад, когда самодельные куклы были для него только студенческой забавой, но отнюдь не профессией, нельзя было предположить, что они принесут ему широкую известность, выходящую далеко за пределы нашей страны. Трудно было думать, что он пройдет со своими куклами триумфальным шествием по столицам и многим городам Америки, Англии, Франции, завоюет симпатии зрителей всех социалистических стран.
В конце двадцатых годов куклы Образцова приобрели огромную популярность, сначала в кругу творческой интеллигенции, а затем и в широкой зрительской среде. В эстрадном искусстве успех приносят оригинальность, неповторимость артиста, его творческая индивидуальность, уникальность исполнительского мастерства.
Находка Образцова заключалась в том, что он использовал литературный прием баснописцев, наделив кукольных кошек, собак и тигров человеческими характерами. Извлечение морали из своих номеров он предоставил зрителям. Впервые собачки и кошки исполняли старинные романсы, а удивительный «Типа»,— младенец с уморительной мордашкой и оголенной спиной, которую имитировала ничем не прикрытая рука Образцова,— вел своеобразный мимический диалог с артистом, поющим «Колыбельную песню» Мусоргского. Удивительное искусство Образцова, ироническое по природе, высмеивало пошлость в отношениях людей, бичевало штампы в искусстве, но в то же время несло в себе лирические мотивы и мягкий юмор.
Я помню молодого Образцова в начале 30-х годов — озорного, веселого участника многочисленных «капустников» нашего клуба мастеров искусств. Артист не был еще мастит и обременен почетными званиями, которые обязывают человека к новым «свершениям и открытиям». Что он только не вытворял по молодости лет! Именно там, в клубном подвале на Старопимеиовском переулке, родилась его пародийная кукла, портретно изображавшая Феликса Кона, начальника Главискусства, старого революционера, блистательного оратора, любимца творческой интеллигенции Москвы. Со свойственными Кону интонациями, воспроизводя его модулирующий голос, кукла выступала с «докладом» о колыбельной песне. Это был не просто дружеский шарж на обаятельного Феликса Яковлевича, но и злая сатира на приверженцев ликвидированной вскоре Ассоциации пролетарских музыкантов, отрицавшей значение классического на-следия и недооценивающей народное творчество. Ссылаясь на музыкальных горе-теоретиков, кукла утверждала, что «советская колыбельная песня, в отличие от буржуазной, должна будить ребенка».
Это не просто гениально. Это — конгениально! — говорил Феликс Кон, делая ударение на первом слоге. На клубных «капустниках» он неоднократно просил Образцова повторить для него этот номер.

В том же клубе на вечере встречи со знаменитой четверкой папанинцев появился в свет образцовский «белый медведь». Высунув из-за ширмы свою мощную голову и когтистые лапы, зверюга широко разевал розовую пасть и пел с проникновенной грустью, как бы вспоминая героев, покинувших дрейфующую льдину:

Глядя на луч пурпурного заката,
Сидели мы у самой кромки льда,
Бы лапу жали мне, промчались без возврата
Часы любви. Исчезли навсегда.

Романс заканчивался лирическим обращением осиротевшего медведя к Папанину:

Конец любви был так жесток и странен!
Гляжу во след, рыдая и скорбя...
Вернись, я все прощу,
Па-па-па-па — Папанин!
Мне холодно на льдине без тебя!
Этот симпатичный полярный медведь надолго вошел в репертуар Образцова и горячо принимался любой аудиторией. А вскоре артист выдумал новую куклу в образе дирижера, который лихо управлял шуточным инструментальным ансамблем молодых лауреатов международных и всесоюзных конкурсов музыкантов-исполнителей. В ансамбле подвизалась «могучая кучка»: Э. Гилельс, Д. Ойстрах, Я. Флиер, Л. Оборин, М. Фихтенгольц, В. Дулова, С. Фурер, М. Козолупова. Фальшивили они сознательно и зловеще, в чем немало им помогал кукольный дирижер, ведомый Образцовым. Но это лишь способствовало успеху номера в артистической среде.

В 1935 году, как уже говорилось, я был свидетелем показа Образцовым своих кукол К. С. Станиславскому. Было это п особняке Константина Сергеевича, в Леонтьевском переулке, где великий режиссер впервые принимал у себя делегацию клуба мастеров искусств. После интересной беседы с хозяином дома мы решили показать ему небольшой концерт. Станиславский длительное время нигде не бывал по состоянию здоровья.
Я никогда не забуду, как он бурно реагировал на искусство Образцова и как заразительно смеялся.
У меня такое впечатление, что ваши куклы лучше усвоили мою систему, чем некоторые мои актеры! — шутливо сказал Образцову Константин Сергеевич после окончания концерта.
К чести Образцова — постоянный успех эстрадного артиста не вскружил ему голову, но направил его мысли к созданию своего театра кукол, где он смог бы испытать свои силы и как режиссер. Чегырнадцатилетняя работа сперва в Музыкальном театре им. Немировича-Данченко, а затем во МХАТе Втором воспитала в нем высокую требовательность к себе и определила художественные принципы. Непосредственное общение с
В. И. Немировичем-Данченко и его учениками И. Н. Берсеневым, С. Г. Бирман, С. П. Гиацинтовой, Л. В. Баратовым имело существенное значение в формировании таланта Образцова. С громадным уважением и благодарностью вспоминает Сергей Владимирович соратницу Вахтангова Ксению Ивановну Котлу- бай, которая была режиссером в Музыкальном театре им. Немировича-Данченко. Именно ее называет Образцов как своего наставника в области актерской и режиссерской профессии. Несомненно, что многие уроки «человеческого» театра оказали свое влияние и на его работу в театре кукол. Но и сам ученик представлял собой благодарный объект для своих учителей.

Представление об облике любого человека складывается обычно в процессе знакомства с его профессиональной и общественной деятельностью.
В творчестве писателя, композитора, художника, режиссера, актера понятия профессионального и общественного неразделимы.
Образцов прежде всего — высокоинтеллектуальный советский художник. Его искусство, проникнутое идеями гуманизма, ярко подтверждает это положение.
В практике «человеческого» театра мы знаем немало случаев, когда персонажи спектаклей по воле режиссера или актера превращаются в холодные, бездушные куклы. Увлечение формальными приемами, пренебрежение к идейной сущности спектакля и роли приводит к утрате человеческой мысли и чувства, заложенных драматургом.
Образцов сумел добиться в своем творчестве, казалось бы, невозможного: очеловечить куклы, заставить их жить на сцене и на эстраде полнокровной жизнью, научить их любить и ненавидеть, смеяться и плакать, совершать героические поступки и низкие деяния. И делается все это во имя общей цели: утверждения добра и справедливости. Высокое нравственное начало руководит Образцовым и в его постановках, предназначенных для детей, и в спектаклях для взрослых. Его сатирические спектакли и эстрадные номера направлены против косности и мещанства в жизни и в искусстве; его публицистические фильмы — в защиту мира и взаимопонимания между народами. Кстати, документальное кино, так же, как и фотография, стали предметом серьезного увлечения Образцова. И в том, и в другом его волнуют и вдохновляют сила факта, жизненная правда, действующие иногда значительно убедительнее, чем попытки «изо-бразить» правду средствами искусства.
В результате увлечения Образцова документальным кино родился фильм «Удивительное рядом» — пленительный рассказ о природе и людях, о многом, что требует пристального человеческого внимания.
А затем был выпущен на экраны фильм «Кинокамера обвиняет». Это действительно кинообвинение огромной разоблачительной силы, направленное против современного варварства капиталистического мира, против войны, против цинизма буржуазного общества.
Нельзя не сказать еще об одной черте творчества Образцова — о его таланте рассказчика. Доклады, с которыми он выступает, не ограничиваются темами искусства. Частые гастроли за рубежом, встречи с множеством совершенно разных по своему общественному положению и характеру людей, наблюдательность, свойственная писателям и журналистам, выработали у Образцова своеобразную манеру устно излагать свои мысли. Его рассказы о зарубежных поездках — необычайно живые, глубокие — включают, как правило, психологические характеристики тех, с кем ему приходилось общаться, И в то же время это не объективистская оценка явлений и событий, не бесстрастное изложение фактов. В свои доклады Образцов вкладывает много души и страсти. Они проникнуты одной идеей: дело мира должно восторжествовать.

Мосты между народами должны быть проложены!

В 1963—1964 годах Сергей Владимирович три месяца пробыл в США и Канаде. Он был в США в дни, совпавшие с убийством президента Кеннеди. Америка бурлила.
Фотоаппарат Образцова неугомонно щелкал. А Сергей Владимирович, кстати, в добавление ко всему в совершенстве владеет искусством фотографии, обладая несомненным талантом фоторепортера.
Для того чтобы заручиться согласием Образцова на доклад, я послал ему телеграмму в США во время его гастролей и получил подтверждение.
Вернувшись в Москву 22 февраля 1964 года, Образцов выступил в переполненном зале Центрального дома литераторов, и все слушали его трехчасовой рассказ, затаив дыхание. Я помню, что именно тогда он рассказывал о прозябании за рубежом русской эмиграции, с которой ем приходилось встречаться. Тогда же он демонстрировал магнитофонную запись обращения к своим советским коллегам актера-эмигранта Белостоцкого, служившего в тридцатых годах в оперном театре им. Станиславского. Это был истинный крик души человека, понявшего, какую роковую жизненную ошибку он совершил, оставшись без родины.
Сергей Образцов — потомственный русский интеллигент, сын выдающегося советского ученого — академика Владимира Николаевича Образцова, крупнейшего специалиста в области железнодорожного строительства.
С первых дней Октябрьской революции Образцов-старший отдал свои силы молодому государству рабочих и крестьян.
Сергей Владимирович так рассказывает о своем отце: «Он был первым моим учителем во всем. Когда установилась Советская власть — он ни на минуту не был с нею в конфликте. На полу комнаты моего отца лежали проекты строительства железных дорог, и эти планы шли далеко за линии фронтов гражданской войны, ибо отец ощущал перспективы гигантского роста нашей страны. А это было не так легко для интеллигенции того времени. Это обозначало споры с некоторыми товарищами, подозрения, бойкот со стороны неверующих. Отец пришел к убеждению о необходимости работать с Советской властью отнюдь не из корыстных побуждений, но из чувства прямого долга перед народом, свершившим Октябрьскую революцию».
В семье Образцовых существовали традиции, свойственные передовой русской интеллигенции конца минувшего и начала нашего века. В ней ненавидели царский режим и сочувствовали идеям революции. В области творческих вкусов этой семье была чужда какая бы то ни было манерность и декадентство. Здесь почитали Толстого, Чехова и Репина, боготворили Шаляпина, увлекались Художественным театром, любили петь старинные романсы, русские и украинские народные песни. Но все это было без излишней экзальтации, просто и естественно, как бы вошло в быт семьи.
И не случайно Сергей Образцов говорит, что он «очень точен» по своему рождению: мать — разорившаяся дворянка, отец — разночинец, бабушка — владелица маленькой усадебки в Москве, и ее дети — опять же «чеховская» среда: агроном, врач, инженер, городская учительница.
Кстати, баба Капа, как называли бабушку в семье Образцовых, оказала также немалое влияние на своего внука, научив его наблюдать и любить природу. Эта любовь к живой природе сохранилась у Сергея Образцова и до сих пор, отражаясь и в его искусстве, и в домашних увлечениях, порой носящих несколько экзотический характер. Не только в своем театре, при котором он создал превосходный музей кукол, но и в домашних условиях у Образцова сложился своеобразный мир «чудес»: его окружают сиамские коты, редкостные рыбы в аквариумах и даже два живых крокодила, подаренных ему во время гастрольной поездки в Америку его старым товарищем по ВХУТЕМАСу Борисом Шаляпиным, сыном знаменитого певца.
Зачем вам понадобились крокодилы? — спросил я у Образцова.
Главным образом для биографии!—шутливо ответил Сергей Владимирович.— Меня спрашивают, что же будет дальше, когда они вырастут? Но я говорю, что даже когда человек женится, он тоже не знает, что будет дальше... Но от крокодилов легче избавиться! Правда, мне предсказывают, что когда- нибудь они попытаются меня сожрать. Это тоже неплохой штрих для финала биографического очерка!
Я уверен, что своеобразное окружение Образцова, вошедшее в его быт,— результат не столько эксцентризма, сколько вечной любознательности, стремления непосредственно наблюдать за особенностями животного мира.
Как писатель Образцов увлечен работой над новой книгой «Эстафета искусств». Несколько глав были опубликованы в журнале «Искусство кино». Многое в этой книге звучит парадоксально, что свойственно образу мышления Образцова. Но она затрагивает серьезные проблемы дальнейшего развития искусства и взаимодействия различных видов и форм. Например, вытесняют ли кинематограф и телевидение современные формы театрального зрелища? Что должно стать предметом внимания изобразительного искусства?
Конечно, в книге много спорного, но важно одно: вечное беспокойство художника, забота о будущем социалистического искусства.
Именно в этом сущность Сергея Образцова.