О традиционном театре кукол

В Северной Америке обитает индейское племя Хопи. Это племя, как, впрочем, и многие другие племена, очень дорожит своими традициями, своими магическими заклинательными танцами.
Но самая большая реликвия Хопи — куклы.
Несколько очень ярких, разноцветных, богато отделанных игрушек, которые подновляются, подкрашиваются, переделываются, сохраняются из поколения в поколение. Эти куклы названы Качино (фигурки предков), и одеты они в костюмы астронавтов. Разной формы у них головы: круглые, будто скафандр со стеклами для глаз, или квадратные — тогда на голове у них торчат проволочки или длинные усы-антенны.
Ежегодно кукол выносят на центральную площадь племени Хопи и устраивают вокруг них празднества с пением и танцами.
Есть легенда об их происхождении. Когда-то на землю прилетели существа, которые посетили племя. Их назвали Качино и стали относиться к ним как к богам. Потом Качино улетели, а племя сделало себе на память куклы, как две капли воды похожие на этих существ. И для того, чтобы каждое следующее поколение не забывало своих богов — Качино, куклы бережно сохраняются и передаются по наследству.
Трудно сказать, что побудило племя Хопи придумать себе таких «астронавтических» богов. Интересно, что, если другие народы изображают богов в виде плоскостной живописи или скульптурных изваяний, Хопи избрали себе идолов в виде жесткой и подвижной игрушки — куклы, да еще и устраивают с этими куклами большие ритуальные праздники.
На острове Пасхи стоят огромные каменные глыбы — фигуры, созданные чьей-то могучей и умелой рукой. Каменные куклы. Ученые многих стран тоже склонны считать, что создавали этих кукол какие-то неизвестные нам существа...
В Бразилии, на острове Нанмадол в индейском племени Нофреско, живет своя легенда: будто когда-то спускались некие живые существа в скафандрах, а потом улетели.
В этом племени нет кукол.
Но ежегодно умельцы делают из лыка большую корзинку, напоминающую по форме скафандр, этакую неподвижную плетеную куклу. В нее забирается человек и, словно кукла, танцует посреди площади. Ее называют Го. Вокруг нее поют, танцуют обнаженные индейцы. Танец — игра. Танец — заклинание. Танец — общение с богом. Го — это что-то вроде бога.
На острове Новая Гвинея есть своя богиня Млечного Пути. Называется она Бамбинья. Происхождение ее тоже связано с «инопланетной» легендой.
Куклы, кукольный театр, который существует как некое магическое представление, живет и в Мексике. Правда, теперь два выдающихся театральных деятеля — Роберто Лаго и Хосе Ш. Диас Нуньес — очень успешно убеждают предводителей племен наряду со спектаклями магического характера показывать с помощью кукол и спектакли для детей, проповедующие правила гигиены и нормы общественной жизни.
В Мексике создано и несколько современных театров, которые связаны с сельскохозяйственными центрами. Они пропагандируют аграрную реформу, грамотность и культурные навыки.

Ритуальная трансформирующаяся маска ворона — духа индейского племени бела-куна. Северная Америка, XIX век. Из музея ГАЦТК.

Особый успех у театра Эль-Нубуаль. Он даже ездил несколько раз в соседние государства Венесуэлу и Колумбию демонстрировать «правила» и навыки кукольной игры.
А в Индии, Малайзии, Индонезии до сих пор, как и много веков назад, живет магический теневой театр. Связан он по- прежнему с религиозной легендой, что души предков или души придуманных этими народами богов вселяются в теневых кукол и оживают на экране под свет свечей или ритуальной лампы.
А происходит это в Индии так. Весной, например, когда все цветет, прихожане собираются в храме, молятся. Один из тех, кто читает проповедь, идет во внутреннюю часовню храма и от вечного пламени зажигает лампу. В сопровождении прихожан он несет эту «священную» лампу к специальному помещению, вместе с прихожанами три раза обходит его и входит внутрь, подносит лампу к экрану, и экран начинает светиться. Прихожане усаживаются по одну сторону экрана, а по другую — актеры. С помощью специальных — плоских, резных — кукол из цветной или черной кожи показывают фрагменты из знаменитых индийских эпосов «Рамаяна» и «Махабхарата», рассказывая, как души богини Лакшми, бога Бхаувана вселяются в их кукол. Звуки народных инструментов усиливают торжественность, значительность и самой ритуальной процессии, и начала действия спектакля.
В Малайзии, в Индонезии, так же как и в Индии, театр кукол сохранился как традиционное ритуальное действо. В этих странах даланг-кукольник приравнивается к званию священника.

Африканская кукла племени Ибибио. Нигерия. Если потянуть за проволоку, кукла открывает рот.

Он оживляет кукол, читает текст, выполняя все это с огромным достоинством.
Театр кукол этот, как и в старину, называется ваянг-кулит, или ваянг-пурва.
Слово «ваянг» обозначает всякое театральное искусство, но это слово означает также и «тень». Поэтому название «театр теней», как и много веков назад, расшифровывается как «театр умерших предков», или как «театр тени богов».
А в отдельных районах — на островах Ява или Бали — теневые спектакли устраиваются главным образом как своеобразное средство «общения» с «тенями умерших предков», с их «душами», чтобы снискать у них благосклонность в сегодняшних житейских делах.
Там свои боги — души родителей, души родителей этих родителей. И до сих пор там чтут поэта XIII века из Анатолии — Бирри, который написал:

Посмотри, мудрец, своими глазами, которые ищут правды,
Посмотри на небо, где расставлен театр теней.
Поразмышляй над тем, что Демонстратор Мира из-за своего экрана
Дает тебе спектакли тенями людей, которых он создает.

Стихи анатолийского поэта о театре кукол — не случайность. О куклах писали многие поэты и философы античности, средневековья.
Так же как в древности, в новые времена театр кукол волновал многих писателей, художников, режиссеров.
У писателей И.-В. Гете, А. Франса, у русского режиссера К. С. Станиславского были свои домашние кукольные театры.
Деятельность итальянского драматурга Карло Гольдони началась с комедий, написанных для венецианских марионеток.
Вспомните, как рассказывает Сервантес в своем романе «Дон Кихот» о встрече героя с кукольным театром!
Многие выдающиеся деятели мировой культуры были не только увлечены театром кукол, но и создали для кукольников специальные произведения или написали в своих произведениях о жизни театра кукол, о выдающихся мастерах этого искусства.
В пятнадцати пьесах Шекспира упоминается о куклах или театре марионеток.
А его современник английский писатель Бен-Джонсон сделал одним из главных действующих лиц комедии «Варфоломеевская ярмарка» знаменитого кукольника шестнадцатого века Летерхеда. Он же написал пьесу для театра марионеток «Каждый в своем праве».

Рама.
Индийская плоская кожаная кукла. XIX век. Из музея ГАЦТК.

Так индийские кукольники традиционного теневого театра штата Керала играют сцены из "Рамаяны" (вид с внутренней стороны экрана)

Выдающийся австрийский композитор Франц Иозеф Гайдн сочинил для театра марионеток пять опер, которые и сейчас исполняют во многих театрах мира.
Увлеченный театром кукол, японский драматург Тикмацу Мондзаемон (он умер в начале XVIII века), написал свыше ста пьес, которые и сегодня ставят в традиционном кукольном японском театре.
Японский театр очень бережно сохраняет все формы традиционного кукольного искусства.
...Люди в черных одеждах выходят на сцену и выносят больших — в 3/4 человеческого роста — кукол. Каждую куклу ведет несколько человек: один держит руки, другой — туловище, третий ноги. Лица актеров открыты, хотя на головах — капюшоны. Но они не смотрят в зал, их взгляд устремлен вниз. У кукол — прекрасные фарфоровые головки, на которых изящно выведены ресницы, брови, губы. Через несколько секунд зрители уже как бы не видят актеров, ведущих кукол,— они следят за героями. А эти герои разыгрывают очень драматичные истории.
Представление идет сегодня точно так же, как оно показывалось во многих городах Японии несколько веков назад. Это зрелище любят в Японии и бережно сохраняют. И хотя зрители прекрасно знают содержание спектаклей, легенд, которые легли в основание пьес, тем не менее они получают огромное удовольствие от встречи с кукольниками, со знакомыми и любимыми героями.
Одна из форм такого театра называется «Бунраку». Он возник немногим более ста лет назад, в 1872 году.
Этот театр как бы соединил уже известные кукольные представления с формами народного устного сказа (дзюрури).

Японские кукольники традиционного театра "Бунраку" создают удивительные, неповторимые куклы со сложнейшей механикой.

Персонажи традиционного японского театра "Бунраку" XIX век. Из музея ГАЦТК.

Способ управления куклами в таком театре строго разграничен — каждую куклу всегда ведут три кукловода. Это называется в Японии «Санниндзукаи».
Актеры работают с куклами, а рассказчик, вернее, сказитель, который сидит сбоку на сцене, под аккомпанемент сямисена — музыкального инструмента — исполняет словесную часть представления. Актеры на сцене не говорят.
В театре «Бунраку» актеры делятся на тех, кто ведет кукол- мужчин и кукол-женщин. Один из самых знаменитых кукольников Японии — Бунгоро Есида — любит управлять куклами, которые изображают женщин.
А спектакли турецкого «Карагеза» (в переводе это слово означает «черный глаз») теневые. Натягивается экран (1 метр в ширину, 80 см в высоту), за которым устанавливается освещение. Зрители садятся перед экраном и смотрят, как теневые куклы — они сделаны из цветной резной кожи или промасленной бумаги — рассказывают истории, которые хорошо знакомы жителям этой страны.
Если взять в руки такую куклу, то можно обнаружить у нее множество сочленений, — кукла очень подвижна и приводится в движение палочками, которые держат кукловоды, стоящие за экраном. Только в Турции никто не считает, что теневой театр — это встреча с предками теперешних людей.
Театр Индии, Индонезии — священный, строгий, он окружен тишиной, тайной, обожествлением.
А в Турции — театр комедийный. Первые представления турецкого театра возникли в XVI веке.

Карагез и Хадживат. Турецкие плоские кожаные куклы. XIX век.

Тогда кукольники объединялись в эснафы. Во главе эснафов стоял самый уважаемый человек — староста. В труппу одного театра входило не менее шести человек: хозяин, член эснафа — чырык, его помощник, который всегда надеялся сам стать хозяином, сандыккяр — помощник чырыка, который обычно заведовал всем хозяйством — экраном, куклами, ярдак — исполнитель народных турецких песен, один или два музыканта и хаммал — носильщик, на долю которого приходилась тяжелая физическая работа — перетаскивать все имущество театра с места на место.
Спектакли турецкого «Карагеза» (а он назывался по имени главного героя этого театра — весельчака и балагура Карагеза) устраивались главным образом в Кофейнях. Тут и в помине не бывало благоговейного священнодействия, как в театрах Индии, Индонезии. Куклы изображали городских и сельских жителей. Играли главным образом комедии.
Театр стремился повеселить своих зрителей, пошутить вместе с ними, побалагурить.
Шутки «Карагеза» хорошо известны всей стране.
И сейчас, словно 100—200 лет назад, Карагез высмеивает нерадивых людей или людей нечестных и делает это очень весело, хотя шутки его могут быть и очень злыми.
В одних странах распространены одни виды кукольных традиционных представлений, в других — совсем другие. Подчас народ оказывается пристрастным только к определенным видам представлений.

Персонажи из спектакля «Путешествие на Запад» Китай. Из музея ГАЦТК.

Но иногда на территории страны можно встретить такое разнообразие кукол и кукольных спектаклей, какого не знает даже иной континент. Так случилось в Китае. Древняя цивилизация Китая, например, накопила огромное разнообразие видов и форм искусства играющих кукол. До недавнего времени на ширмах театров кукол Китая игралось около двух тысяч названий традиционных пьес.
В средневековых китайских романах (им несколько веков), «Речные заводи», «Троецарствие» и «Путешествие на Запад», действует много героев. Главная их тема — объединение разрозненных провинций, вечно враждующих между собой. В этих романах есть и реальные «земные» персонажи, и герои некоего «потустороннего» мира.
Одна из самых популярных пьес называется «Переполох в небесном царстве». Она проникнута мечтой народа об объединении страны. Пьеса исполняется не только кукольниками. Ее можно встретить и на сцене музыкально-драматического театра, и даже в театре пантомимическом. Слова ведь в спектакле не имеют решающего значения — зрители и так знают наизусть сюжет и коллизии «Переполоха».
Это, конечно, совсем не то «небесное царство», о котором грезят племена Хопи, а некая выдуманная, вымышленная реальность, которая по-своему, метафорически рассказывает о жизни людей, об их отношениях, об их мечте.
В «небесном царстве» главенствует царь обезьян Сун-У-Кун. «По виду — я вельможа высокого ранга, а на деле я озорник и мятежник»,— говорит сам о себе Сун-У-Кун. У него есть способность к семидесяти двум превращениям. Он, например, может проникнуть в желудок своего противника, превратившись в мошку, и донимать его, или стать тростником, замечательной красавицей, либо застыть в качестве обыкновенного жилого дома. Этот образ и фантастичен и легендарен одновременно. А возник он так.
Еще в седьмом веке, во времена Танской династии, буддийский монах Сюань-Цзан отправился в далекое путешествие — в Индию, чтобы привезти оттуда священные книги. Он путешествовал семнадцать лет и привез шестьдесят пять книг. Естественно, что за эти семнадцать лет он попадал во множество историй. Его приключения были описаны его учениками, а потом — десятилетие за десятилетием — эти приключения стали обрастать все новыми деталями, событиями, сюжетами. С веками народная фантазия превратила монаха в легендарного героя. Было придумано, что он совершает свой путь на белом коне, сопровождают его свинья Чжу-Бадзе, которая олицетворяет все человеческие пороки, и смелый ловкий оборотень — царьобезьян Сун-У-Кун.

Молодой полководец. Традиционная марионетка. Китай, XIX век. Из музея ГАЦТК.

А потом постепенно и белый конь, и монах, и свинья немного оттеснились, а в центре этих рассказов и легенд остался один Сун-У-Кун.
Писателя У-Чэн-Энь, жившего в шестнадцатом веке и написавшего стоглавый роман «Путешествие на Запад», интересует прежде всего Сун-У-Кун. Из романа родились пьесы-инсценировки: «Гора огненных языков», «Чжу-Бадзе и невеста», «Пещера водопадов» и «Переполох в небесном царстве». Инсценированные эпизоды стали излюбленными пьесами театров.

Персонаж традиционного таиландского театра тростевых кукол.
Пролог к представлению исполняет танцовщица.

А в театре кукол это выглядело так. За ширмой прятались актеры. А над ширмой появлялись куклы, небольшие — от тридцати сантиметров высотой до полуметра. В любом китайском театре принято, чтобы на лицах у героев были маски или чтобы грим был положен густо и состоял из ярких цветов — красного, синего, фиолетового. Маска Сун-У-Куна и маски других персонажей всегда были одинаковы. Такими красно-коричневыми полосами гримировали живого актера, если он, например, играл в музыкально-драматическом театре. Этими же цветами и в таком же точно рисунке делался и грим куклам. Только у кукол он был постоянным. Лица кукол разрисовывали масляной краской.
Шалит на ширме Сун-У-Кун, озорничает. А потом вдруг провалится вниз и на его месте появляется тоненькая палочка, на конце которой — маленький комарик. Зритель понимает: это Сун-У-Кун превратился в мошку. Или, например, бегает по краю ширмы и хватается ручками за кукольный живот один из героев представления — и зрители уже знают: это Сун-У-Кун забрался в желудок к своему врагу и не дает ему отдышаться. Сун-У-Кун — смел, изобретателен, умен, он всегда оказывается победителем.
Китайские кукольники большое значение придавали мастерству и технической выучке актера.
Кукольное дело в Китае передается, как правило, по наследству.
Дети с семи-восьмилетнего возраста начинают обучаться умению держать куклу в руках, двигать ею.
А взрослый кукольник должен уметь, например, держа куклу-перчатку на правой руке, двумя пальцами этой руки открыть маленький кукольный зонтик или «заложить» куколь-ные ручки за спину куклы. (Это очень трудно, ведь обычные человеческие пальцы сгибаются только вовнутрь, и обычные куклы-перчатки в других странах могут поэтому сложить «ручки» только впереди куклы, на кукольной «груди» или «животе».) Кукольники Китая равнодушны к новым постановочным решениям, к режиссерской фантазии, но от актеров требуется умение по меньшей мере удивительное.
Традиционный театр кукол существует почти во всех странах мира. Иногда как театр придворный — встречаются сегодня еще и такие.
В Таиланде, например, этот театр называется «бамбуковым» — его герои и в самом деле сделаны с помощью бамбуковых палочек. Прежде чем начать представление, несколько певцов и музыкантов в дорогих парчовых нарядах поют на сцене ритуальные песни, настраивая зрителей на долгое, томительно-скучное повествование.

Сцена из традиционного представления марионеток. Бангладеш.

Куклы в этом представлении почти не двигаются с места. Словно маленькие короли и королевы, принцы и принцессы, они преисполнены такого величия и так равнодушны друг к другу, что смотрят только на зрителя и никогда друг на друга, словно боясь сделать лишнее движение, уронить свое «достоинство».
А в государстве Бангладеш, наоборот, распространены народные театры.
В городе Дакка, например, работает коллектив под руководством Мустафы Мануара. Здесь играется и старинное представление — ему, наверное, уже более двухсот лет, и спектакль современный. А происходит это так.

Спектакль "Волшебные жемчужины". Государственный театр кукол г. Ханоя. Вьетнам.

Два музыканта удобно устраиваются по обе стороны ширмы. У одного два пухлых барабанчика, у другого деревянная гармошка — левая рука раздвигает мехи, правая перебирает клавиши,— так рождается мелодия. Это народные бенгальские музыкальные инструменты.
Барабанщик посыпал инструмент тальком, подбил молоточком крепления — настроил барабан (он еще много раз проделает это во время спектакля), второй раздул мехи своей гармошки и запел. На зов музыканта появились две небольшие изящные куклы с маленькими керамическими головками. Это только в первую секунду и они и красная ладья с гребцами кажутся маленькими. Это только в первую секунду зритель обращает внимание на то, что держатся они на одной нитке и управляются сверху, что у них нет ног, в отличие от современных марионеток, а заменяют их длинные юбочки. А потом все забывают об этом и кажется, что плывут перед зрителем одна за другой незатейливые сцены бенгальской деревни: рыбаки, мужчины, взрослые женщины, юные красавицы, жених с невестой, а потом и их свадьба, а рядом с ними — подстерегающая их опасность: то крокодил, а то и сам бенгальский тигр.
И уже никто не замечает, что это всего-навсего незатейливо раскрашенный задник, словно коврик, какие продают еще и сегодня на многих традиционных народных базарах. А нам почему- то кажется, что перед нами далекий экзотический берег с соломенными хижинами, что живут в этих хижинах наивные, отважные люди — живут честно, много трудятся, веселятся, страстно влюбляются. И вообще все делают увлеченно и жизне-радостно.
Музыкант вызывает кукол — играет и поет. Спрашивает и сам же отвечает за них. Куклы ведь, как и многие куклы народных театров мира (в том числе и Петрушка), не разговаривают, а только верещат — звонко и выразительно. Зрители не понимают, о чем они разговаривают, а музыкант — он понимает все. Он спорит с ними, уговаривает, они убеждают его, сердятся, возмущаются, соглашаются.
Здесь, в этом спектакле, все выверено временем. Все доведено до блеска. И все так же прекрасно, как в хорошем детском рисунке — кобра во много раз больше тигра. Это потому, что кобра — добрая, дружит с человеком, а тигр набрасывается исподтишка, убивает. Мужичонка с бородой — маленький, видимо неважный мужичонка. А красавица занимает почти всю сцену. Но ведь и в детском рисунке то же самое: главное — крупно, самое важное — самое большое, решают не пропорции реальные, а «пропорции» взгляда на вещи.
Но это только первая половина спектакля. Во второй зрелище современное. Уже на другой — выносной — ширме устроились три куклы — три музыканта.

Куклы из спектакля «Аполлон и Гиацинт». Зальцбургский театр марионеток. Австрия.

Эти управляются снизу. И ничего, кажется, они не делают другого, кроме как мягко, дружески пародируют традиционных музыкантов. Ловко перебирает пальцами по барабану один, смешно наклоняется во все стороны со своей дудкой другой, серьезно-старательно выводит свою мелодию третий.
Различны традиционные театры, и традиции у них разные. Одним — много веков, другим — несколько десятилетий.
Сравнительно молодым театром можно считать, например, знаменитый австрийский театр «Зальцбургские марионетки».
Театр основан в 1913 году скульптором Антоном Айхером. Теперь им руководит режиссер профессор Герман Айхер.
А знаменит этот театр тем, что главным его пристрастием стали постановки опер Моцарта. Он и открылся оперой «Бастиен и Бастиенна», которую Моцарт написал в одиннадцатилетнем возрасте.
На сцене этого театра позже увидели свет оперы «Волшебная флейта», «Дон Жуан», «Похищение из Сераля» и даже инструментальная «Маленькая ночная серенада». За шесть десятилетий театр показал 17 ООО спектаклей, их посмотрели уже более пяти с половиной миллионов человек.
В этом театре принято так: водят кукол-марионеток одни актеры, а поют за них — другие, оперные певцы. Нужно очень точно согласовывать действия кукол и живые голоса, чтобы зрителям казалось: голос возникает не из-за кулис, а прямо изо рта маленькой куклы. И зальцбургским артистам удается это.
Очень интересны «кукольные оперы». Они и, как настоящие оперы, пышно и красочно обставлены, и, как всякое кукольное представление, метафоричны. И здесь по-своему, неожиданно весело куклы «передразнивают» людей, и их достоинства, и их смешные черты характера.
Традиции кукольного театра складывались веками и тысячелетиями, иные — десятками лет.
То, что было новостью для наших дедушек, давно уже стало устоявшейся традицией. Многое родилось и сегодня. А родившись, становится привычным, будто существовало всегда.
Наступило время, которое многие считают возрождением кукольного театра. Возвращается старое, забытое, прорезается или громко заявляет о себе новое, неизведанное.